Европа делает ставку на быструю модернизацию своей экономики – новую энергетику и новые продукты

— Green Deal – это не конкретная программа или готовый набор процедур, это определенная визия, глобальное видение развития Европы. Ключевым становится так называемая "neutrality CO2" – то есть полная безуглеродность (CO2) всех секторов европейской экономики к 2050 году. Европа хочет противодействовать изменению климата, по крайней мере, этого хотят развитые общества и страны, и вокруг этого развиваются концепции совершенно новой промышленности и энергетики, а также инвестиций в новые технологии, чтобы сделать Европу лидером мирового развития.

Что касается непосредственно энергетики, Green Deal означает полный отказ от ископаемых видов топлива (не только угля, но и газа) и использование для выработки энергии только возобновляемых источников (здесь почти не упоминается безэмиссионная ядерная энергетика), использование новых технологий и развитие водородной экономики – создание „зеленого" водорода для поддержания баланса, накопления и хранения излишков энергии, выработанной из ВИЭ.

Предварительные планы по реализации данной стратегии развития (следует помнить, что Green Deal означает 0% выбросов CO2 в 2050 году) – это полный отказ от угольной энергетики уже к 2040 году и, возможно, также от газовой, если к этому времени будут готовы водородные технологии, а также непрерывное интенсивное развитие всех форм ВИЭ, использование морского ветра (установка ветряков на суше) и энергии солнца, а также реконструкция системы передачи и распределения и активное движение в направлении децентрализованной энергетики.

Конечно, это требует больших финансовых вложений, также, как и создание программ помощи в борьбе с COVID-19 и программ поддержки бизнеса во время эпидемии COVID-19. Все должно быть в соответствии с Green Deal в условиях постоянной «технологической гонки» и с применением новых разработок в области ВИЭ, систем хранения энергии и водородных технологий.

Европа делает ставку на быструю модернизацию своей экономики – энергетику нового поколения и новые продукты. Это выгодно наиболее развитым странам и международным компаниям, которые смогут участвовать в новой «гонке технологий».

— Проблема Украины (как и других государств Центральной и Восточной Европы, в частности Польши) заключается в том, что «зеленая трансформация» необходима странам, в которых энергетические системы нуждаются в огромных инвестициях в модернизацию и где отсутствует возможность повышения цены на электроэнергию для конечных потребителей (индивидуальных), соответственно, все изменения и новая «зеленая революция» финансируются Западной Европой. Суть в том, что меняется в ЕС. Концепция Green Deal заключается в активном субсидировании прежде всего новых форм генерации и развития новых технологий, но за счет индивидуальных потребителей! В Западной Европе цены на электроэнергию для конечных пользователей значительно выше, чем в Украине, и даже в 2 раза выше, чем в Польше. Однако, при наличии высокой заработной платы - это не является существенной проблемой для населения. Такой путь развития сложно представить не только в реалиях Украины, такую стратегию сложно будет реализовать даже в Польше, в основном из-за неблагоприятных социально-экономических условий.

Таким образом, "зеленая" революция является, прежде всего, революцией для богатых, потому что в итоге она развивает новейшие и современные технологии, чем укрепляет позиции наиболее сильных компаний и влиятельных игроков рынка. Другие страны могут быть лишь фолловерами, т.е. следить за происходящими изменениями и менять свои системы, но при этом они не получат преимуществ для развития собственной промышленности. В Украине множество проблем – вся система транспортировки и распределения (как на рынке электрической энергии,так и на рынке газа) нуждается в модернизации.

Также необходимо прежде всего усовершенствовать существующую традиционную генерацию, а затем приступить к внедрению ВИЭ-технологий. Основной вопрос – где взять средства? Как правило, это происходит за счет конечных потребителей – путем повышения тарифов. Население получает новые платежки. Увы, другого пути нет.

Дополнительные проблемы создаст и COVID-19, поскольку деньги из государственного бюджета исчезнут, а социальные проблемы сформируют «давление в массах» и возникнет некий барьер для создания реального и объективного механизма ценообразования на электроэнергию. Как видим, формируется замкнутый круг – отсутствие денег на модернизацию системы, а тем временем в самых богатых странах создается "энергетика нового поколения" и мир стремительно ускоряется в развитии. Ситуация в Польше не выглядит перспективней, поскольку основная проблема заключается в необходимости (если Польша присоединится к «Green Deal») заменить 75% существующих генерирующих мощностей, то есть угольную генерацию на ВИЭ. Этот источник энергии перестанет быть энергоносителем в ЕС не позднее, чем к 2040 году.

— Да, возобновляемые источники энергии наглядно демонстрируют снижение цен (существуют первые проекты новых электростанций на основе ВИЭ, где инвесторы отказываются от ценовых гарантий, как и от гарантией первоочередной покупки электроэнергии) и в перспективе, уже к 2025 году, "зеленая" энергетика, скорее всего, станет полностью конкурентоспособной.

Конечно, это может быть достигнуто как за счет предварительной системы субсидирования (системы FiT, системы аукционов, приоритетного доступа к сети), так и путем нагрузки на угольную и газовую генерацию с помощью системы ETS (Emissions Trading), где каждая тонна выброшенного сегодня СО2 стоит порядка 25-30 евро (и к концу десятилетия эта сумма скорее всего возрастет до 50, а возможно даже и до 100 евро). ВИЭ побеждают (в Германии доля ВИЭ в энергетике достигает около 40%) и в этом году, ни смотря на снижение спроса во время коронавируса, становятся приоритетным видом производства энергии, опережая каменный и бурый уголь вместе взятые.

Доминирующая доля ВИЭ существует уже давно в energy mix Дании или Норвегии. Эти примеры дают мощный импульс для дальнейшей реализации концепции Green Deal, поэтому новые инвестиции планируются исключительно в возобновляемую энергетику, а ископаемые виды топлива рассматриваются в качестве необходимых резервных источников энергии (для балансировки системы в периоды отсутствия ветра или солнца).

Украина как страна, в которой отсутствуют системы торговли выбросами (ETS ЕС), безусловно, имеет несколько иную структуру ценовой стратегии, у которой есть свои нюансы, когда дешевая ядерная и гидроэнергетика несколько снижают конкурентоспособность ВИЭ по отношению к странам ЕС, поэтому опыт Европы нужно перенимать обдуманно!

— Самым большим успехом рынка электроэнергии в Украине является то, что он всё-таки сформировался, существует и развивается, изменив способ мышления как производителей, так и дистрибьюторов, а также потребителей электроэнергии.

Энергия превратилась в товар. К сожалению, сегодняшнее функционирование самого рынка не вселяет большого оптимизма, хотя период первоначального беспорядка, спекуляций и путаницы на старте реформ характерны для многих стран, внедряющих рыночные изменения, в том числе как для Польши, таки для других европейских стран.

Сама организация работы рынка, на мой взгляд, обременена изначальной ошибкой, которая предполагает невозможность увеличения стоимости электроэнергии для конечных (индивидуальных) потребителей. Как видим, был создан своеобразный "рыночный протез", где ведение конкурентной торговли возможно лишь в определенной части оптового рынка (но даже здесь с максимальными ценовыми ограничениями), то есть тогда, когда мы говорим о электроэнергии для предприятий при одновременном сохранении искусственных цен для индивидуальных потребителей (на розничном рынке). Однако это невозможно будет поддерживать в течение длительного периода времени, поскольку свободный рынок прежде всего подразумевает отображение реальных цен с соответствующими показателями затрат на производство и распределение, и если не учитывать то, что рыночные механизмы должны работать для всех (как следствие - цены для населения должны увеличиваться), то весь рынок и дальше будет функционировать очень неэффективно.

Отдельной проблемой является слабость самого рынка с точки зрения центральных информационных систем, а также отсутствие прозрачной системы ведения торговли (биржи в странах ЕС). Каждая из стран, которые проходили путь внедрения изменений в рынок, поначалу сталкивалась с большими сложностями и проблемами, но затем довольно быстро и продуктивно изменяли существующий рынок, используя соответствующие нормы для обеспечения прозрачности такого рынка. Если Украина этого не сделает, то в худшем случае, рынок просто не будет работать, как и не будет внедрена модернизация энергосистемы (отсутствие средств), что приведет лишь к дальнейшему увеличению проблем.

— Упомянутая Вами проблема является ключевой – в Польше цены на энергию для индивидуальных потребителей постепенно повышались и достигли рыночного уровня (сегодня около 14 евроцентов/кВт*ч брутто – энергия и дистрибуция). А какова розничная цена в Украине? Невозможно реализовать свободный и конкурентный рынок без реальных цен – в противном случае образуется дефицит доходов для покрытия расходов, который в Украине пытаются решить с помощью искусственных действий с ПСО, и где, помимо этого, были введены непонятные расходы на ВИЭ. В результате появился гибрид теоретически свободного оптового рынка, который не является свободным, поскольку охватывает только самую дорогую часть генерации и все еще ограничен максимальными уровнями цен, и полусвободного розничного рынка, что означает более высокие цены для промышленности. Добавим ко всему выше сказанному еще проблемы с балансированием (и снова повторюсь, на мой взгляд, ненужного и поспешного внедрения ВИЭ в систему, которая только увеличила расходы), относительную изношенность системы передачи и распределения, а также проблемы, связанные с центральными информационными системами, и, собственно, получаем тот результат, который мы все сегодня видим.

Возможно стоит начать с самого начала и идти по порядку. Прежде всего не обойтись без системного повышения цен на электроэнергию для индивидуальных потребителей. Возможно для начала не в виде полного свободного рынка (здесь опыт Польши и других стран ЕС не слишком оптимистичен), а в виде фиксированной растущей цены (уже виден рост тарифов на распределение).

Кстати, в Польше нет аналога системы ПСО, а цены на энергию являются вполне приемлемыми, хотя, в последние годы также предпринимались попытки применения официального регулирования с целью ограничения роста цен для индивидуальных потребителей, которые практически свели к нулю в связи с введением новой Директивы Европейского Энергетического Рынка.

Более высокие доходы могут позволить (если политика будет рациональной) осуществить необходимую модернизацию сети, ИТ-систем, а также производственной базы, существующей в настоящее время (по крайней мере для того, чтобы обеспечить дальнейшую работу системы в течение последующих лет и увеличить ее балансирующую способность).

Постепенно необходимо уходить от доминирующей роли ПСО и, конечно же, не смешивать его с субсидиями на ВИЭ. Ввести более дешевую электроэнергию с АЭС и ГЭС, что уже происходит в последней модификации ПСО, и сократить до 50% объем атомных электростанций. В то же время решающую роль здесь играет ведение прозрачной торговли! В Польше данную функцию замечательно выполняет энергетическая биржа, а в настоящее время все производители обязаны продавать через биржу 100% произведенной энергии. Польский TGE (Польская энергетическая биржа) и более крупные аналогичные европейские биржи (Nordpool, EEX) отличаются от украинской биржи. Это совершенно иные организации, которые больше похожи на простые аукционные торговые площадки.

Европейская торговля является более ликвидной, она оснащена стандартными продуктами и прежде всего основана на форвардных сделках. Благодаря хорошо организованной энергетической бирже (примеры всей Европы) возможен прозрачный доступ к осуществлению покупки для всех участников рынка и ликвидации транзакций (в случае фиксации спекулятивных действий). Если биржа дополнительно оснащена хорошей системой безопасности и расчетов, не возникает никаких проблем, связанных с перегруженностью платежами или платежеспособностью. Помимо этого, как уже упоминалось, такая система дополняет фьючерсный рынок энергии – также прозрачный и биржевой (с объемами, во много раз превышающими спотовые), что стабилизирует цены даже на протяжении многих лет (в Польше фьючерсный рынок заменил собой долгосрочные контракты, что еще больше повысило прозрачность).

В то же время необходимо инвестировать в модернизацию генерирующих единиц – прежде всего в автоматизацию (системы DCS и повышение надежности) и действительно надежные центральные информационные системы. Наличие правильной и надежной системы гарантирует правильную работу рынка и позволит в будущем построить мощные энергетические концерны (как в Польше), и лишь на следующем этапе следует заняться вопросом внедрения объектов ВИЭ и механизмами балансировки.

Такой комплексный подход даст возможность преобразовать энергосистему как и в ведущих странах Западной Европы в перспективе 30 лет. Разумеется, легко советовать, вот только, когда приходится делать это в реальности, в условиях меняющихся интересов разных участников рынка, социального сопротивления повышению цен, общего кризиса и нехватки финансовых ресурсов, это уже совсем другое дело.

— Чем более прозрачнее правила, тем меньше возможностей для манипуляций. В Польше нам удалось добиться успеха только благодаря ключевой роли биржи, 100% биржевым облигациям (ранее все время существовали различные «формы игры» для внутренних контрактов производитель-получатель). При высокой степени ликвидности рынок прозрачен, но, конечно, это также зависит от колебаний и изменений ценовых показателей, хоть это в меньшей степени является результатом спекуляции.

На сегодняшний день в Украине нет ни одного развитого фьючерсного рынка, который стабилизирует цены в долгосрочной перспективе, который, соответственно, требует хороших финансовых гарантий. Что касается самого балансирующего рынка, прежде всего, возможности балансировки должны быть усилены (например, в распоряжении Системного оператора находится больше генерирующих единиц за счет модернизации системы управления DCS и SCADA – в Польше это началось еще до реализации самого рынка). Уровень автоматизации обычных электростанций (в Польше значительно меньше гидроэлектростанций) высок, а модернизация началась еще в начале 1990-х годов.

Хорошая центральная система балансирующего рынка – это еще одна необходимая часть. В Польше и ЕС центральные системы (такие как MMS), работают в полностью автоматизированном режиме и являются надежными, проблем с расчетами никогда не возникает. Балансирующие услуги являются рыночными и прозрачными для всех участников. К сожалению, это не является следствием очень быстрых действий и оперативных принятий решений, а требует стратегического планирования, хорошей подготовки и поэтапной реализации.

Следует помнить, что рынок является спекулятивным, в Польше также было много попыток использования "лазейки" в рыночной системе, игроки зарабатывали деньги на балансирующем рынке (оператор системы передачи затем изменил правила рынка и устранил подобные спекуляции). Но следует отметить, что у нас никогда не было таких сильных ограничений с помощью граничных цен на балансирующем рынке как в Украине, которые, кстати, тоже могут сами по себе ограничивать роль некоторых производителей (угольная генерация в ночное время).

Сегодня на балансирующем рынке в Польше отсутствуют фактические "price cap" (чрезвычайно высоки) и присутствуют отрицательные цены. У нас также существует видимая проблема с ВИЭ и растущими мощностями ветряных электростанций, а дополнительно в следующем году вводится обязательное участие в балансирующем рынке для больших ветровых ферм. Поэтому роль Системного оператора заключается в постоянном увеличении возможностей балансирования и создания хорошего механизма для балансирующего рынка – прозрачного, конкурентного, способного минимизировать затраты.

— Мне не совсем понятно, какова была цель введения в Украине такой интенсивной системы поддержки ВИЭ или же таких крупных инвестиций в ВИЭ... Как я уже говорил ранее, наиболее востребованными для системы Украины были инвестиции в сеть и в возможности осуществления балансировки, пусть даже путем модернизации существующих электростанций, а ведь именно с этого началось строительство рынка в Польше.

Украина же профинансировала дорогостоящие системы генерации ВИЭ (ведь гарантированные тарифы самые высокие в Европе, хотя никто не смог объяснить мне, почему они почти вдвое выше по сравнению с Польшей) и еще более жесткие требования к балансировке систем (не самых лучших). Украина не имеет каких-либо требований, касающихся обязательной доли ВИЭ в energy mix, что, например, в Польше обусловлено нормативами ЕС, поэтому однозначно могла бы подождать или начать внедрение ВИЭ более рациональным и конкурентным способом.

В Польше также существует система аукционов, где предусмотрена система субсидирования – сумма денег, предназначенная на гарантированные тарифы, и в дополнение на так называемые корзины ВИЭ – количество электроэнергии, установленное в данной технологии, а также аукционы для инвесторов – самое дешевое предложение, конечно же, выигрывает. Возникает вопрос почему же этого не произошло?

Кроме того, система финансирования украинского ВИЭ находится в полном противоречии с европейской моделью. В ЕС именно за счет дополнительной комиссии, включенной в платежи индивидуальных (конечных) потребителей, финансируются гарантированные тарифы на ВИЭ. Поэтому, если была введена система, полностью противоречащая опыту других европейских стран, эффект будет, конечно же, таковым, каким он есть на сегодняшний день.

Конечно, можно сказать, что практически в каждой стране Европы были проблемы с системами субсидирования ВИЭ и все потеряли миллиарды долларов – достаточно вспомнить опыт Испании, Чехии и Польши. Разве не лучше было бы поучиться на опыте других?

Хуже всего то, что стоимость ВИЭ (несмотря на новую директиву) все равно будет существенной и будет влиять на финансы Украины и ее энергетического сектора еще долгие годы, дополнительно обременяя индивидуальных потребителей в определенной перспективе. Мое мнение таково, что эти деньги стоило потратить на столь необходимую модернизацию.

— Закон (и связанные с ним последующие акты) — это довольно отчаянная попытка выйти из весьма неблагоприятной ситуации. В своих предположениях он должен снизить понесенные расходы на субсидирование (но и не исключать их, ведь в дальнейшем они будут очень высокими – это всего лишь сокращение на 7,5%-15%) и повысить балансирующие обязательства производителей ВИЭ. Важно то, что это существенно разблокирует ситуацию с Гарантированным покупателем (что уже видно по платежам в последние месяцы), но, конечно, деньги должны быть где-то найдены и в данном случае — от повышения распределительного тарифа на дистрибуцию. Естественно, стоимость электроэнергии повысится, что снизит конкурентоспособность промышленности.

Безусловно, что лучше с законом, чем без него, но расходы на регулирование рынка будут оплачиваться в течение еще многих лет. С тем же балансированием ВИЭ (в частности, как быстро растет его доля) проблема есть у каждой европейской страны. Польша, как уже упоминалось, свою историю с рынком начала с модернизации тепловых электростанций и увеличения доли диспетчерских подразделений.

Есть рынок мощности и нужно гарантировать финансирование обычных электростанций, что позволит поддерживать их в готовности к балансировке на протяжении многих лет – эту проблему также должна учитывать Украина). Также вступают в силу новые рыночные изменения, обязывающие крупные ветряные электростанции участвовать в балансирующем рынке (не только прогнозирование, но и отчетность о производстве в центральную систему Оператора системы передачи, которая также является гораздо более развита и стабильна).

Существует программа модернизации сетей (передачи и распределения), однако Оператор системы распределения (ОСР) видит влияние ВИЭ на балансировку и распределительные расходы. Все это также дает повод для дискуссии о том, в какой степени новые источники ВИЭ должны покрывать создаваемые ими затраты. В Германии кроме инвестиций в сеть и в такие установки, как гидроаккумулирующая электростанция (ГАЭС), существует также программа строительства хранилищ и рынок хранения энергии. В Польше в стадии начального развития, вероятно, интенсификация произойдет приблизительно к 2025 году, но на сегодняшний день реальные затраты на хранение являются огромными (к слову, боюсь, чтобы это не было новой украинской идеей, похожей на предыдущий "рынок ВИЭ").

Здесь также необходимо следить за тем, будет ли закон 810-IX легко принят всеми инвесторами, особенно иностранными. Теоретически он должен решить проблему возможных арбитражей и судебных исков, но аналогичная проблема с изменением системы субсидирования закончилась несколько лет назад в Польше, правда, с несколькими крупными судебными процессами с большими международными концернами.

Естественно, любая такая нестабильность как закон 810-IX снижает доверие иностранных инвесторов к рынку ВИЭ, но в то же время все нынешние инвесторы прекрасно понимают, что вся предыдущая система была неоправданной и неуместной. Если новые правила будут рациональными и долгосрочными, то последуют и другие этапы инвестирования, которые будут более долгосрочными и менее спекулятивными (в настоящее время так происходит в Польше).

— Я особо не знаком с техническими деталями, но 2023 год кажется мне совершенно нереальным. Стоит напомнить, что для прибалтийских государств такая программа синхронизации предусмотрена до 2025 года, а проблем там во много раз меньше. Я также не вижу никакого прогресса в возобновлении польско-украинской ЛЭП 750 кВ «Хмельницкая АЭС – Жешув» (я сторонник того, чтобы она была запущена с прозрачной системой использования). Проблема также существует и в самой передающей сети Украины, и в магистральной системе Оператора системы передачи, поэтому даже 2025 год находится под большим сомнением. Здесь мы возвращаемся к предыдущим вопросам – всю программу синхронизации я считаю абсолютно приоритетной для Украины из-за стратегических интересов безопасности, поэтому она должна быть реализована в первую очередь, а значит инвестиции должны быть направлены сюда, а не в ВИЭ.

— Во-первых, чтобы дешевая украинская энергия появилась в Европе, должны быть сильные трансграничные связи. На данный момент все происходит слишком медленно (как эта линия 750 кВ с Польшей).

Во-вторых, я не думаю, что объемы украинской электроэнергии существенно повлияют на международные рынки, которые взаимосвязаны по всей Европе. Стоит посмотреть на текущие объемы на XBID – текущего европейского рынка, не говоря уже о рынке РСВ (рынок «на сутки вперед») или фьючерсном.

Мои опасения совсем другие, украинская энергетика может быть выведена на непрозрачных рынках, например, только одной компанией, и это не обязательно должна быть украинская компания. Собственно, поэтому сама Украина в целом ничего не получит.

Если уж на то пошло, то, может быть, вначале стоит задуматься о прозрачной системе торговли (биржа?) и месте, где конкурентная "экспортная" украинская энергетика может быть куплена прозрачным способом всеми субъектами с максимальной выручкой для украинских электростанций.

— Снова возвращаемся к теме Green Deal и новой энергетической революции. Она работает в первую очередь для самых богатых и развитых стран. Для экономик, находящихся на средней стадии развития (как в Украине и Польше) остается только оптимально использовать момент, когда такие технологии уже коммерциализированы, дешевые и дают значительную экономию.

Несомненно, сейчас именно тот момент, когда расходы на ВИЭ будут и дальше снижаться, а солнечная и ветровая энергия станут лучшим дополнением к energy mix (но с помощью рациональных систем поддержки). Как я упоминал ранее, в Европе начинают появляться инвестиции без гарантированных тарифов и, конечно же, возникает вопрос – зачем платить за балансировку и модернизацию сети.

То же касается и хранения энергии, особенно аккумуляторных хранилищ, ведь они являются отличным решением для проблем с балансировкой, но их цена еще должна значительно снизиться, чтобы быть конкурентоспособной и разумной. Вероятно, это будет не ранее 2025 года.

Следующим шагом является водород, который достаточно популярен в настоящее время в европейских программах, но это должна быть дешевая коммерческая и масштабная система электролиза, а также новые генерации газовых водородных турбин – это ориентировочно 2030 год.

Проблема с инновациями в Украине (как и в Польше) заключается в том, что наша промышленность и наука недостаточно конкурентоспособны на мировых рынках, у нас нет столько денег на исследования и коммерциализацию, как у наших конкурентов из самых богатых государств и, кроме того, мы должны инвестировать деньги в модернизацию наших старых систем. Я повторял уже много раз, что для нас "поезд с инновациями в энергетике" уже уехал, и сейчас самое главное умело использовать новые технологии, которые уже доступны по цене, а также умело размещать существующую продукцию на наших рынках, а не тратить лишние ресурсы, формируя нереалистичные ожидания, что какая-то мифическая новая технология позволит нам решить все наши энергетические проблемы. В современном мире нет ничего бесплатного, как и нет коротких путей.

Я думаю, что и в Украине, и в Польше мы должны искать наши "технологические ниши". И здесь, например, мы отлично справляемся с производством программного обеспечения и сильны в IT в целом. Возможно, это и является особенностью наших стран?

— Группа компаний Transition Technologies (включая украинскую компанию TT Ukraine) – это инженерная информационно-технологическая компания, которая ориентирована на электроэнергетику. Мы специализируемся на системах CTRM – поддержка оптовой торговли, и хотим поделиться с Украиной нашим опытом (в Польше мы обслуживаем более 80% рынка), предлагаем участникам рынка воспользоваться всеми преимуществами, связанными с использованием современных IT-систем, которые позволяют автоматизировать все процессы, связанные с ведением торговли на рынках электроэнергии и газа, обеспечив им полную прозрачность. С одной стороны, это позволяет максимизировать доход от оперативного управления торговлей, а с другой - исключает любые проблемы связанные с возможной спекуляцией и гарантирует безопасность данных.

Мы также с радостью продемонстрируем наш опыт в системах надзора за транзакциями на рынке, в соответствии с европейскими требованиями к отчетности (REMIT, MIFIT) и презентуем наши разработки. Для генерации будут полезны современные решения направленные на оптимизацию работы угольных и газовых электростанций, а также тепловых сетей. Помимо этого, мы занимаемся системами прогнозирования, которые помогают обнаруживать неполадки и проводить своевременные ремонтные работы. Наши системы основаны на опыте как польского рынка, так и Западной Европы, и США.

Следуя европейским традициям, используя свои знания, накопленные начиная с 90-х гг. (начало изменений польского энергорынка), и применяя комплексный подход в решении задач, мы поддерживаем развитие новых технологий в Украине, глубоко вникаем во все вопросы становления нового украинского рынка электроэнергии, внедряем инновационные IT-продукты и консультируем участников рынка, передавая приобретенные знания и опыт. На данный момент в нашем портфеле также есть решения для энергетических кластеров, распределенной энергетики, VPP и хранилищ, но данные решения могут быть реализованы несколько позднее – всему свое время...

Я всегда подчеркиваю, что системы для энергетики прежде всего должны быть инженерно-спроектированными, стабильными и безопасными. Пока что Украине не нужны революции или какие-то невероятные инновационные системы, достаточно лишь пройти путь модернизации своего сектора (и внедрения проверенных ИТ-систем). Инновации лучше всего внедрять лишь тогда, когда все работает правильно и бесперебойно. На сегодняшний день мы хотим привлечь внимание всех игроков нового рынка к хорошему европейскому опыту – это тот путь, которого Украине следует максимально придерживаться, если у нее в приоритете стоит создание безопасного и стабильного энергетического рынка.