Олексій Козлов, засновник та керівник проектно-консалтингової компанії «Карбон». Фрагменти виступу:
«Экспорта большого угля у нас в стране никогда не было, потому что те угли, которые у нас были и есть, они сложно используются в коксохимах. Тем не менее у нас эта угольная отрасль есть. К сожалению, из-за отсутствия реформ в угольной отрасли и отсутствия сегодня какой-либо стратегии мы продолжаем иметь колоссальную деградацию как шахтёрских регионов, так и самой угольной отрасли. На момент получения независимости в Украине было порядка 300 шахт, на сегодняшний день в государственной отрасли осталось 34 угольных шахты. Проектная мощность украинских шахт строительства 60-х годов на те старые технологии имеет проект 31,5 млн тонн. По факту в этом году государственные шахты добудут чуть больше 3 млн тонн. Эффективность в 10 раз ниже от того, что мы имеем.
Угольная отрасль очень инерционная и она не может работать, не понимая, где она будет через 2 года или через 5 лет. И для того, чтобы говорить о реформе отрасли, нам необходимо понимать, а сколько угля мы можем использовать у себя.
Сегодня и в мире, и в Украине происходит кризис угля, которого действительно нет. И по сегодняшний день мы не имеем плана по выходу из этой ситуации. Самое обидное из того, что происходит, это отток квалифицированных кадров, которых в отрасли остались считанные единицы.
Если мы сможем получить эффективность на ряде шахт, которые мы можем отобрать, сделать под них проекты модернизации и реконструкции, то мы бы закрыли потребность в угле внутри страны. А, по моим предположениям, Украине дополнительно, и то что можно получить, необходимо порядка 10-12 млн тонн угля. Кроме того эти шахты могут взять на себя основные профессии и всех людей, которых мы можем трудоустроить в угольную отрасль и, таким образом, ее сохранить пусть и в урезанном формате.
Мы должны защищать уголь, но уголь эффективный, с современными технологиями, с результатами, с безопасностью. Все исходит от эффективности, от баланса и от людей, а не от заангажированности или заговаривания каких-то вопросов. Если мы не будем принимать никаких действий и если мы не поймем, какие предприятия все-таки нам необходимо закрыть, а какие мы будем развивать до проектной мощности, и достигать тех результатов и нагрузки, которые достигает эффективный бизнес, то мы через год вообще не сможем говорить о том, что в Украине будет уголь и у нас шахтеров не останется.
Угольная отрасль должна получить утвержденную стратегию и баланс, должны быть отобраны предприятия во всех регионах. Выделить инвестиции под те шахты, которые имеют перспективу, выйти на уровень хотя бы 100 долларов. Но мы же имеем статистику в 2823, которые, мы услышали, в себестоимости, которая по факту сложилась. А подготовленных и вскрытых запасов нет, программ нет. Полная себестоимость в угле считается по-другому. Там должны быть капитальные инвестиции в строительство лав, а у нас их нет. Почему и снижение за год произошло больше чем в 2 раза. Об этом можно много говорить, можно использовать газ, можно использовать воду, но есть логика и здравый смысл, есть популизм, а есть необходимость приятия решений для того, чтобы все-таки этот вопрос был комплексно решен государством».
